Завтра 20 декабря 2019 года в 18:00 в Московском Доме Национальностей состоится литературный вечер, посвященный 120-летию чувашского поэта Михаила Сеспеля. Приглашаем всех земляков принятьт участие!

Сеспель Мишши (урожденный Михаил Кузьмин) - выдающйсяя чувашский поэт и общественный деятель. Родился 16 (28) ноября 1899 года в деревне Казаккассы-Шугурово Цивильского уезда Казанской губернии (с 1969 г. — д. Сеспель Канашского района Чувашской Республики). Михаил с детства тянулся к знаниям, хорошо рисовал, лепил из глины, вышивал, пел в церковном хоре. Сеспель писал стихи на русском и чувашском языках, хорошо знал татарский и украинский. Михаил Сеспель считается основателем силлабо-тонического стихосложения в чувашской поэзии.

Окончив двухклассную школу в Шихазанах, в 1917 году поступает в Тетюшскую учительскую семинарию. Именно в Тетюшах печатают его первое произведение. В январе 1918 года появляется небольшая публицистическая статья «Так ли помогаете?» (Çапла пулăшатăр-и?), подписанная именем Çеçпĕл (творческий псевдоним поэта, который в переводе с чувашского означает «подснежник»).

Однако сочинять поэтические произведения Михаил начал гораздо раньше. В 17 лет он пишет уже вполне зрелое стихотворение «Скоро», в котором обрушивается на царскую власть. Поэт спрашивает: «И когда же на царей с неба буря грянет?». И сам же отвечает: «Поднимается народ грозную волною, смоет грязный царский род черною бедой».

Сеспель вел активную социально-политическую деятельность. Уже в декабре 1918-го вместе с другом Павлом Бекшанским он вступает в ряды большевиков.
Он организует союз трудящейся молодежи города, сближается с Чувашским национальным обществом, публикует сжатую политическую программу чувашского национального действия «Наша сила» («Пирĕн вăй»), пишет стихотворения «Обездоленных свет в непосильной борьбе» и «Пуласси» («Грядущее»), в которых провозглашает лозунги свободы, равенства и братства («Развевайся, о знамя свободы святой…»). 

В начале 1919 года Сеспель отправляется в Москву на трехмесячные курсы агитаторов-пропагандистов. В Тетюшской учительской семинарии организует партийную ячейку. С мая 1919-го начинает работать следователем в уездной судебно-следственной комиссии (позднее ее председателем) и оставляет учебу в семинарии.

Одновременно он трудится над развитием чувашской национальной поэзии. В ноябре 1920 г. в газете «Канаш» выходит статья «Стихосложение и правила ударения», которая внесла большой вклад в развитие и практику чувашской поэзии.

В Тетюшах Сеспель был заметным комсомольским деятелем, поэтому осенью 1919 года он избирается заместителем председателя укома РКСМ. После провозглашения Чувашской автономии М. Сеспель планировал участвовать «в горячей поре созидательной работы чувашской нации», о чем пишет соответствующее заявление в Чувашский обком РКП (б). 
В сентябре 1920-го он возвращается на родину. И почти сразу 20-летнего молодого человека назначают председателем Ревтрибунала, а затем — заведующим отделом юстиции Чувашской автономной области. При этом он продолжает писать стихи. 

Молодой человек не имел юридического образования, но обладал обостренным чувством справедливости. Поэтому старался вникнуть в обстоятельства судебного дела для вынесения приговора. 
Делает запись в своем дневнике: «Деятелем пролетарской юстиции вступил в 22 год своей жизни. Карьеризма, бесчестности нет в моей натуре. Надеюсь никогда не замарать своей чести, но пожелаю себе, вступая в 22 год, больше смелости в жизни».

Но его политическая и государственная деятельность резко обрывается. В декабре 1920-го Сеспеля арестовывают по доносу и обвиняют в умышленном поджоге отдела юстиции. И это при том, что на момент пожара он находился в командировке. Он провел «в застенках» полтора месяца и даже пытался покончить с собой. Хотел отравиться спичечной серой. Ему грозила нешуточная кара. В одном из документов суда по делу предлагалось сослать его в концентрационные лагеря на 5 лет в Архангельск и запретить занимать должности в советских госучреждениях.

Несмотря на абсурдность обвинения, только заступничество товарищей помогло освободить Михаила из тюрьмы через три месяца. На некоторое время ему даже запретили покидать город. Он меняет место работы и устраивается в переводческо-издательскую комиссию Чувашского облоно. Сегодня в этом здании Чебоксар размещается музей Михаила Сеспеля.

Неустроенный быт, полуголодное проживание, холод привели к тому, что у Сеспеля обострилось старое заболевание — костный туберкулез. Врачи рекомендуют ему переехать в теплые края на лечение. Сеспель получает разрешение на лечение в крымских санаториях. Он проводит лето в Евпатории, и болезнь отступает. 
Здесь, в обстановке солнечных дней и морского воздуха, он создает свои лучшие произведения. Сохранились восемь его стихотворений крымского периода: «Гаснет день», «Тяжесть ночи дурной», «Чуваш! Чуваш!», «Пашня Но­вого Дня», «К морю», «Далеко в поле желтый зной…», «Стальная вера» и «Прости, прощай». 
Чувашский художник А. Кокель дает Сеспелю рекомендации, и тот поступает в Киевскую художественную школу. Но успевает проучиться только три недели. Снова призыв в Красную армию — в телефонно-телеграфный полк. Правда, скорое ранение и обострение болезни выводят Сеспеля из воинских рядов. 
Возвращаться в Чебоксары поэт не хочет. Да и не к кому ему возвращаться и не на что. Тогда по приглашению своего друга, украинского поэта Федора Пакрышня (они познакомились на лечении), Сеспель пешком идет на Черниговщину — в село Волчья гора Остерского уезда. И начинает работать делопроизводителем в уездном земском отделении. 

Начало 30-х гг. XX века было тяжелым, голодным временем. Только что окончились Первая мировая и Гражданская войны. Свидетельством тягот того времени можно считать запись в дневнике Сеспеля, сделанную им в Чебоксарах, в бытность председателем Ревкома.

Во время работы в учреждении не имею возможности раздеться — нет рубашки, а которая на теле, вся истлела. Спим с братом на голых досках, поедаемые клопами. Хожу в рваной одежде, а если это может явиться причиной того или иного отношения ко мне окружающих? Ужасно! 
Сеспель получал мизерную зарплату, которую сводила на нет высокая инфляция. Он испытывал голод, видел кругом засилье кулаков, страдал в отрыве от родины, от расставания с любимой, испытывал муки неизлечимой болезни. 
Все это не могло не оказывать влияния на душевное состояние молодого человека. Изменился даже тон его стихотворений — они становятся резкими и беспощадными. 

Эй! Вы, живые, через трупы,
Через груды костей
К солнечному завтра
Резной проложите мост. 
Проложите мост, 1921 г. 

К тому же к этому времени Сеспель разочаровался и в революции. Он видел вокруг не революционеров, а «чиновников коммунизма». Зло писал в своем дневнике: «Одного желаю, чтобы достало сил среди безмозглых тупых баранов, среди всех гонений остаться коммунистом».
15 июня 1922 года Михаила нашли повешенным на дереве одного из помещичьих садов вокруг города.

Михаил Сеспель был погребен без соблюдения какой-либо обрядности, даже без гроба. Только позже, в 1924 году, его друг Федор Пакрышень установил на могиле дубовый памятник (юбу) по древнебулгарским обычаям. На плите были вырезаны стихи:

Оця едина могила
Великого поэта сховала,
З им багато пiсень нових
Буденна земля втеряла.

Сохранившееся наследие поэта невелико: около 60 стихотворений, отрывки романа «Беглец», часть драмы «Убик», записки из дневника и более ста писем. 
Пропало или не найдено множество документов, связанных с именем Сеспеля. В Чебоксарах после ареста у него отобрали дневник, письма, рукописи. Второй раз рукописи были изъяты на Украине после его смерти. 
Начало поиску документов положил поэт В. Усли, побывавший в г. Остер в 1939-м и 1941-м годах. Он переслал собранные материалы С. Эльгеру в Чебоксары. 
Часть произведений в родной деревне Сеспеля обнаружил поэт В. Васькин. Важные материалы были присланы украинскими друзьями Сеспеля: Н. Рубис, Ф. Пакрышнем и Е. Пенской до начала Великой Отечественной войны. 

Неоценимый вклад в «расшифровку» вех жизни и творчества поэта внес Петр Чичканов, чувашский писатель и художник. Он побывал в сеспелевских местах. Сделал фотографии в Тетюшах, Чебоксарах, Евпатории, Киеве, Остре, Волчьей Горе и Старогородке. Искал документы и рукописи в Черниговском архиве. Написал биографические романы-хроники «Кăвар чĕре» («Огненное сердце», 1965), «Çĕнĕ Кун Ачи» («Сын нового дня», 1989), «Сенкер Десна» («Голубая Десна», 1992).